Полная история штурмовие

Быстрая концовка сериала

 Кэтлин Кеннеди запретили появляться на съемочной площадке второго сезона "Мандалорца"

Ганнер Райсод. Ном Анор было расслабился; это был всего лишь Ганнер Райсод, слабак, который не мог даже ровно пройти по тротуару. Ганнер Райсод, которого остальные джедаи ни во что не ставили.
   Позер, лицедей. Шут. Ном Анор фыркнул. Ему стоит только приказать, чтобы этот дурак сдался... но в голосе Ганнера не было больше ни слабости, ни дурачества. И куда все-таки делся пропавший разведотряд?
   И хотел ли Ном Анор брать на себя ответственность за сражение у Колодца планетного мозга? Он с такой силой укусил себя за губу, что выступила кровь.
   - Посторонись! Тысячи воинов уже на подходе! Не надеешься же ты остановить нас!
   - Мне не нужно вас останавливать. Все, что мне нужно - это задержать вас.
   Услышав резкое искрящее гудение, Ном Анор буквально подпрыгнул. В руке у призрака ярко сверкнуло аметистовое острие.
   - Хотите, чтобы я посторонился? - призрак взмахнул светящимся клинком. - Подходите, отодвигайте.
   Дым постепенно рассеивался, и оказалось, что человек, стоящий под сводом, выглядит совсем не таким, каким запомнил его Ном Анор. На этом Ганнере были только линялые коричневые штаны и изношенные кожаные ботинки. Этот Ганнер был высок, широкоплеч, и свечение его меча бросало отблески на скульптурные мышцы обнаженной груди.
   Клинок в его руке был крепок, как скала, но не из-за этого Ном Анор медлил, нервно водя тонким желтым языком по кончикам острых зубов. Горящие глаза Ганнера - вот из-за чего он нервничал. Ганнер выглядел счастливым.
   - Тысячи воинов уже на подходе, - повторил Ном Анор, беспомощно потрясая кулаком. - А ты один, человек.
   - Один... джедай.
   - Ты безумец!
   Ответом был легкий и громкий смех, полный ощущения радости и свободы.
   - Нет. Я - Ганнер, - сверкающий клинок начертил в воздухе серию великолепных фигур, осветив весь свод и словно окружив полное безудержной звериной грации тело Ганнера радужным ореолом. - Этот порог, - заявил он с радостной улыбкой, - мой. Я требую его в безраздельное владение. Давайте сюда ваши тысячи; поодиночке, или всех сразу. Мне плевать, - закончив вращение, клинок покачнулся у груди Ганнера, и в темноте сверкнул его белозубый оскал. - Ни один не пройдет.

Они приближаются поодиночке - бесконечным потоком - воин за воином сменяют друг друга в благородном поединке. Затем они начинают вступать в схватку по двое.

   К тому моменту, когда они начинают нападать более многочисленными группами, им приходится перебираться через тела своих мертвых товарищей, чтобы приблизиться к нему. Гора трупов. Гора, которая становится стеной, потом валом. Ганнер Райсод строит крепость из мертвых тел. С безопасного расстояния - спрятавшись за искореженным полотном дюрастила, которое когда-то было воротами - за ним с невольным восхищением наблюдал Ном Анор. Все, что можно было рассмотреть в дыму и за спинами воинов, которые рвались вперед, чтобы отвлечь безумного джедая, были сверкающие пурпурные вспышки, порою освещавшие и самого джедая, который прыгал и кружился - все время в движении, в бесконечной атаке, ломающий и крушащий, усыпающий пол атриума трупами и отсеченными конечностями.

об искореженных пластинах дюрастила, которые сам же и оторвал от обломков ворот, поднимающихся и вращающихся вокруг него, чтобы отразить ударных жуков и защитить его с боков. Не знает о покрытых кораллами статуях из атриума, которые Сила увлекла в танец; о гигантских фигурах всех рас Новой Республики, которые словно ожили и выступили на его стороне, гремя, вертясь и падая, подминая под себя десятки и сотни врагов, и превращая атриум в какую-то бойню.
   И уж совсем его не заботят очертания коралловых стен, освещение, или число нападающих.
   Десяток? Сотня? Скольких перенесли в безопасные места после получения несмертельных ран? Сколько лежат мертвыми в клубах серных испарений? Он не помнит, ибо памяти не существует как таковой. Нет прошлого. Нет будущего. Он даже не осознает себя. Не осознает йуужань-вонгов. Он стал воинами, с которыми сражается, истекая кровью вместе с каждым, кто падает от его ударов. Нет больше Ганнера Райсода; нет йуужань-вонгов, нет джедаев. Есть только танцоры и танец. В этом танце все сущее: от вращения кварков до медленного обращения галактик, все в движении. Все в танце. Все в сущем.